что подумай о себе.
— Просто я не хочу, чтобы кто-то, кроме тебя, знал об этом. Мне самой мерзко от того, что произошло, я бы очень не хотела, чтобы все вокруг знали о том, что произошло.
— Увы, Кристиану придется узнать, его мнение о тебе точно не изменится. Обещаю, мы точно никому не расскажем, если ты этого захочешь.
Селеста обняла её и сказала, что она очень хорошая подруга. Паула обняла её в ответ, хотя в душе все ещё дрожала от того, что произошло.
Наверное, ей стоило бы узнать, что именно Джейб подстроил убийство Клэр, но не сейчас. Сейчас она сказала, что принесет ей новую одежду и они пойдут есть. Хотелось бы, чтобы хотя бы до вечера этот день прошел спокойно и восстановительно.
— О боже, этот урод проснулся, — услышала она голос Тимеуса где-то за пределами комнаты. Сначала ей показалось, будто бы речь идёт о ней, но она же проснулась давно, верно? — Пните его чем-нибудь, привяжите, чтобы успокоился.
Как раз в этот момент зашла Паула, неся у себя в руках чистую одежду:
— Забыла сказать, я взяла все твои вещи, хоть тебя тогда и не было.
— На кого это там Тимеус разорался?
— На МакАлистера, мы его тоже вытащили.
— Чего?! А он-то тут зачем нужен?
— Он был в одном подвале с тобой. У вас на двери было выбито «предатели» вот его и взяли — для дальнейшего допроса.
— Кто вы, черт возьми, такие, что вы собрались со мной делать?! — кричал Алфорд, пока его старались ремнями приковать к постели или хоть как-то заткнуть. Ему удалось вырваться, он тут же помчался к выходу, но споткнулся на медицинском ящике. От новой порции боли он начал ещё громче нецензурно выражаться.
— А он точно нормальный? — спросил один медбрат у другого, стараясь поднять пострадавшего.
— Полукровки всегда очень странно отходят от веществ. Хочешь, можем запереть его, а он тут с ума посходит, устанет и ляжет обратно?
— С ума сошел, он же тут все оборудование разнесет!
— Я вам живым не дамся, сволочи! — продолжал сопротивляться Алфорд, — Отпустите меня, отпустите!
— О боже, тебя никто больше не будет пытать, мы тут, чтобы помочь, а ты пинаешь и кусаешь нас, словно какой-то псих.
— Почему я должен вам верить?!
— Потому что ты никуда не денешься. Хочешь убежать — валяй, беги, Неизвестные вновь поймают тебя и вернут обратно в подвал, ты этого хочешь?
После этих слов Алфорд притих, хоть его все ещё и колотило от злости. Ему хотелось, чтобы ему хоть что-то объяснили, но медработники лишь обратно подсоединили его к капельнице и ушли.
Его продолжало трясти, но уже меньше: наверное, из-за лекарств. Значит, кто-то действительно захотел помочь ему? Но кто?
Он быстро догадался, кто бы это мог быть и какие цели он преследует. Значит, настало время ему побыть пушечным мясом на другой стороне. А он всего-то нормальной жизни хотел, много хочешь мало получишь как говориться.
МакАлистер обвел комнату в поиске стеклянной поверхности. Скорее всего, он сильно изменился за время пребывания в заложниках, он чувствовал это и без зеркала. Единственным предметом в этой комнате, куда он мог бы посмотреть в поиске хоть едва заметного отражения, было окно. Он аккуратно встал и потащил капельницу за собой.
Перед ним находился урод, светлые волосы которого превратились в пепельный беспорядок. В остальном всё было как всегда: белая кожа, с которой ужасно не сочетались темно-карие суженые глаза, синяки под глазами и мелкие раны на щеках и носу.
Он принялся разглядывать себя ещё пристальнее, замечая все больше и больше недостатков, возникших как давно, так и недавно.
В этот самый момент зашел Кирей. С битой в руках.
— О, эм, так ты уже не опасен? — спросил он, — Мне сказали, ты тут разносишь все в пух и прах.
Алфорд ничего не ответил, но по его лицу было видно, что настроен он агрессивно.
— Если ты очень голодный, то ты можешь принять душ и я отведу тебя поесть. Прости, но от тебя правда очень и очень ужасно смрадит.
— Черт возьми да где я?! — начал кричать он, — Вы что, во второй раз не даёте мне умереть?!
— Это очень неблагодарно с твоей стороны. Не хочешь есть — не ешь, подыхай тут себе, мое дело было предложить.
В животе негромко заурчало, а Кирей закрыл дверь. Не успел он отойти, как услышал вопрос:
— А где у вас тут душ?
— А? — он снова открыл дверь, — Ты всё-таки определился?
Алфорд промолчал, но Кирей решил на него не давить и провел до самого места назначения, чтобы он не набрался новых синяков по пути.
— В корзине лежит всякая ненужная одежда, выбери себе там что-то и выходи, я подожду.
Он зашел и закрыл за собой дверь, защелкнуть её не вышло: нужная деталь была сломана.
Внизу действительно стояла корзина со всяким хламом, который бы он ни в жизнь не надел. Хорошо, что он отошёл одним из первых и хотя бы есть из чего выбирать.
Он скинул с себя порванную рубашку, которую когда-то сам себе купил за, кажется, три тысячи флоренцентов, и брюки, которые он сейчас даже не узнавал, поэтому и цену их тоже не помнил. В любом случае, дороже всего этого тряпья вместе взятого.
Включив душ, он начал думать обо всем, что произошло. То, как его ведут в темницу, называя предателем, плевки, удары под затылок, небрежный бросок на пол, укол, ещё один, удары налакированными туфлями по лицу, злобное и разочарованное лицо брата и отчима, насмешки, женские крики, мольбы о помощи. Алфорд даже не знает, что из всего этого было самым страшным.
Точнее, он знал, но не видел этого. Самое страшное, хотя нет, самое обидное было то, что его мать не пришла. Совершенно. Словно ей вообще плевать, кто он такой, и что его решили медленно убить её вообще не волновало.
Да, он получил её любовь на какое-то время, но стоит ли она чужой жизни?
Это был сложный вопрос, над которым он мог бы подумать в темнице. Возможно, он мог бы попросить прощения, стать самой ужасной тряпкой и подстилкой среди Неизвестных, но зато он был бы жив, был бы среди своих, среди семьи.
Но нет. Эти никчемные борцы за
